Джонг Хён молча стоял за нишей в недорогом арт-кафе и наблюдал за столиком посередине помещения. За ним сидели два парня и один из них, чуть не захлебываясь корейскими роллами, что-то оживленно рассказывал второму, а другой настороженно оглядывался по сторонам и изредка улыбался собеседнику. Чон Дэ не заметил, как начал разговаривать слишком громко, позволяя Джонгу прекрасно расслышать каждое слово. - Хёёёён, - недовольно протянул Чен, - я волнуюсь на счет нашего олененка. - А что с ним? - Сю удивился резкой смене темы вкусных японских онигири от Кён Су на проблемы копытных. - Его отец в последнее время слишком заинтерисован жизнью своего сына. Он приходил в университет и разговаривал с деканом. Ты же знаешь, какие у них отношения. Ким придвинулся к стене плотнее и вскинул голову вверх, интересуясь разговором сильнее. - Возможно он хочет вернуть все в прежнее русло? - Люди не меняются, Умини-хён, - Чен отвел взгляд к барной стойке, с тоской в глазах операясь логкем о стол и кладя голову на ладонь, - людям это не свойственно. Скорее демон спасет человека, чем человек изменит своим принципам. Мин Сок вдрогнул, а гадкая улыбка растеклась по лицу Джонг Хёна, а руки погорячели от резкого прилива крови. Парня бросило в такой жар, что ледяная прохлада от кондиционера не охлаждала его кожу, а лишь обдувала белоснежные пряди волос. Мин Сок стал взволновано оглядываться по сторонам, словно их могли услышать недобрые уши, в его глазах читался страх. Чон Дэ продолжал беззаботно ковыряться в тарелке, и скучно вздыхать над едой. Но лишние уши прекрасно все услышали и поняли. Теперь старшему хёну не оправдать себя. *** Шесть дней назад Как только парень ступил на порог университета, за его плечо схватилась чья-то небольшая ладошка и стала мять пальцами, прося повернуться. Перед ним стояла запыхавшаяся от бега девушка и держала в руках небольшой блокнот. Девушка кивнула в сторону первого кабинета, потащив парня за собой. Из-за подавленного пустого настроения, он не задавал вопросов, просто молча следовал за спутницей, подождал, пока дверь откроют и впустят в аудиторию. Девушка указала на диван и поставила на журнальный столик блестящее блюдце с конфетами. - Привет, рыжик. Прости, что так внезапно, - она виновато улыбнулась и раскрыла блокнот на пустой странице, - Чон Дэ просил собрать информацию о участниках проекта. Я могу взять у тебя небольшое интервью? - Конечно, - тихо ответил парень, кладя первую попавшуюся конфету в рот. - Я рада, некоторые не находят для меня времени. Будет один вопрос про всех участников и пять дополнительных о Бэк Хёне, - от услышанного парень немного напрегся, - все нормально? - Да. Все отлично, Ми Рэ. - Точно? - спросила девушка, сомневаясь в словах друга. Чан Ёль еле кивнул и улыбнулся своей широкой улыбкой, как делал это раньше, - вот это уже лучше. Начнем, непосредственно, с самого Чена. Нравится ли тебе его голос и какое впечатление он создает о его натуре? - Да. Чон Дэ всегда привлекал людей своим обаянием и мягким голосом. Когда я впервые услышал его, я подумал: "Вот он, ему я могу довериться". Он действительно отлично понимает людей и всегда готов помочь. Он умеет поднимать всем настроение, даже когда сам зол, заражая людей своим звонким смехом. Его хохот можно узнать из тысячи, - усмехнулся Пак, - а сам голос... Я восхищен его умениями, ведь опыта у него не столь много. Мы учились в одной школе, но в параллельных классах, поэтому хорошо общались. Я даже помогал ему с игрой на музыкальном инструменте. У Чена красивый голос и я уверен, что в скором времени он станет петь еще лучше. - Хорошо, - записав все на бумажку, Ми Рэ взглянула на часы и снова перевела взгляд на собеседника, - поговорим о Бёне. Будешь кофе? - Пожалуйста, - девушка отошла в сторону столика с чайником и разноцветными баночками. - Ты способен описать его голос? - прокручивая маленький блокнот в руках, спросила она, невольно заставляющая думать о карамели своими глазами и волосами. - Бархат. Мягкий и приятный на ощупь, немного терпкий, но ровный и теплый, хочется слушать вечно. - Такого я еще не слышала, - улыбнулась Ми Рэ, протягивая парню кружку свежезаваренного кофе, - насколько хорошо вы общаетесь? - Мы знакомы уже слишком долго. Наше знакомство длится дольше нашей жизни, я многое знаю о нем, но он почти ничего не знает обо мне. Мы лучшие друзья - он это так называет. Девушка вопросительно посмотрела в гранитовые глаза, с которых парень старательно убирал спадающие рыжие пряди. Дольше жизни? Девушка навострила карандаш: - Как ты относишься к Бэк Хёну? - Он адреналин в моей крови, туман в моем сознании, он свет моего проклятия, - на этих словах у Чан Ёля стал трезвонить сотовый телефон. Парень, терпеливо выслушав начало кавера на "Smells Like Teen Spirit" от ONE OK ROCK, взял трубку, - неадекват у аппарата, - прошла недолгая пауза, - сейчас уже буду. Девушка стала неторопливо складывать блокнот, карандаш и несколько ручек в сумку. Видимо, на этом опрос окончен. Чан Ёль остановился в проеме двери, завершая разговор: - Он продолжение моего безумия. Спасибо за кофе, пока, красавица. - Удачи тебе, не против, если мы позже договорим? - Конечно же нет, - улыбаясь, Пак свернул за поворот и быстрым шагом направился в кабинет ректора. Зачем его вызывали? Конечно Чан мог попасться с каким-либо косяком, может быть вилку в столовой погнул или еще что, но почему ректор звонил через телефон И Фаня? Неужели они вдвоем что-то натворили? Подходя к кабинету, Ёль встретился с Тао. Парень стоял возле двери и ждал чего-то, видимо, Криса. Услышав шаги Хуан обернулся и бросил на рыжего такой взгляд, что у того мурашки прошли по коже. Острый, злой и обиженный взгляд, словно Ёль убил, как минимум, его родителей. - Панда, ты чего? - Тао молча раскрыл дверь в кабинет и отвернулся, аля "Заходи, тебя заждались", - эм... ладно. Чан Ёль прошел и заметил, что его действительно очень ждали: за широким темно-коричневым дубовым столом сидел ректор с крайне озлобленным лицом и тихо разговаривал с Крисом, который сидел возле; около стола стоял декан их факультета и приветствовал Пака недовольным взглядом; ближе к окну стоял врач и настраивал небольшое количество медицинских приборов, лежащих на подоконнике, а рядом с ним сидели пара взволнованных студентов и испуганно оглядывались по сторонам; прямо возле входа стояли три мужчины в полицейской форме и с серьезными лицами следили за происходящим. Что за компания собралась в помещении и что им нужно от Чана? И Фань взглянул на рыжего помутневшими глазами и, словно от стыда, обернулся обратно. - Пак Чан Ёль, - начал ректор, - с этого дня вы исключены из университета. - Как... почему? - спросил Ёль и застыл в немом шоке. Из-за чего он вылетел? Как такое могло случиться? Неужели... они пропалились с наркотиками и их с Крисом выгонят прочь? Как же Керс объяснит это отцу? - Завтра вы можете уже не приходить. Через минуту в белоснежном кабинете никого уже не было. Только бьющееся из-за сквозняка окно потихоньку ломало стены и маленькая упитанная мышь догрызала остатки поломанного печенья, намеренно оставленного для нее. *** Настоящее время - Его исключили, - повторил Крис, хватая Бэка за руку и не давая отойти слишком далеко. Младший лишь опустил голову и заметно побледнел. Шок с его лица потихоньку сходил, меняясь на огорчение. Все труды напрасны? Пак Чан Ёль - бездарь, не умеющий ничего, кроме игры на гитаре и чтения рэпа на уровне любителя, но ему всегда было достаточно обаятельно улыбнуться, чтобы Бэк Хён выхватил из его рук гребанную тетрадку и написал всю проверочную, лабораторную, самостоятельную, контрольную вместо него, исправил все ошибки в диктанте и стер всю грязь на чертежах. Все, где нужно было шевелить мозгами, выполнял только один Бён, это он днями и ночами напролет готовил своего друга к поступлению в университет, он сидел возле него, как нянька и внимательно следил за написанием каждой чанелевской каракули! И это, мать его, благодарность? Исключили? Да как он посмел до такого опуститься?! Бэк для него пустое место? Блондин молча обошел китайца и тяжелым шагом пошел к дверям общежития, не обращая внимания на оклики И Фаня. Ву глубоко вздохнул, понимая, что половина вины все-таки лежит на нем. *** В дверь постучались и Тэ Хён отреагировал громкой беготней до коридора и радостными воплями о возвращении хозяина. Но, вплотную присосавшись к входной двери, он угомонил в себе возбужденную преданную собачку и с гранитной миной открыл дверь. Желая высказать ему все недовольство прямо в лицо, накричать за долгое отсутствие и влепить хорошую пощечину за все хорошее, он глубоко вздохнул, выдавливая медленное: - Чан Ёль... - с радостным блеском в глазах Тэ оглядывал лицо наконец явившегося хёна, не замечая как собственные руки тянутся к щекам старшего. Вечно холодные ладони младшего накрыли теплую кожу на лице, которое постепенно расплывалось в приветственной улыбке. Той самой любимой улыбке, встречающей его каждое утро, просящей приготовить ему блинчики, налить горячую ванну и заварить утренний кофе, а ведь Ким совсем не против этого, только рад выполнять ежедневные задания. Почему ничто в этой жизни не длится вечно?.. - КАКОГО ХРЕНА, ШВАБРА РЫЖАЯ?! - пушистый и пафосный ТэТэ как возьми и завопи на весь подъезд на расквасившегося от умиления Ёля, врезая при этом его же ботинком точно в нос. Грязной. Подошвой. - Думал, я тебя с объятиями встречу, да?! Не того в квартиру принял! - продолжая махать руками, младший отошел назад, пропуская башню вперед, - иди жри. Пак лишь потер заболевший нос и с милой улыбкой прошел на кухню, пока злой лисенок Ким сверлил его спину взглядом голодного бобра. Постукав для достоверности тарелку, наполненную свежим раменом, Чан устало повалился на стул, жадно хватаясь за палочки. "Жратьжратьжрать" - гласило где-то в голове, но подозрительно вовремя приготовленный обед кричал о том, что все происходящее - сон. Противно бурчащий желудок просил выбрать первый вариант, а тэхеновское "Уснул что ли?" торопило еще сильнее, и все-таки еда взяла верх. С донсеном было что-то не так. Вроде, как и раньше, он уплел небольшую порцию, опережая Пака, и пялился на него. Только сегодня он был злой, что тоже не редкость, и облизывался, всматриваясь в основном в волосы Чан Ёля. Последнего это нисколечки не напрягало. Но что-то было явно не так, и что именно, башне пока ясно не стало. После еды его погнали в душ, где он и сообразил, в чем дело. - Тэ Хён~а, что с твоим цветом волос? - накидывая на себя полотенце, Ёль вышвырнул из ванной, подскальзываясь на пороге гостиной и с громким шлепком падая прямо к ногам младшего. Тот продолжал сидеть на диване, даже не опуская глаз, и смотреть в окно. - В тыквы упал, - холодно заявил Ким, наблюдая за каждой каплей дождя, стекающей по холодному стеклу. - Да нет, от фруктов волосы не красятся, - уверенно ответил Пак, вставая на ноги и поправляя полотенце. Недавно покрашенные, рыжие волосы Тэ нежно блестели под светом лампочки, а немного отросшая челка прикрывала правые глаз и проколотое ухо. - Начнем с того, что тыква - не фрукт. Закончим тем, что ты задаешь глупые вопросы. - Какой ты противный, - надув губы, старший присел рядом и опрокинул голову на плечо Кима. Тот немного поежился, но был рад возвращению хозяина квартиры, что доказал ласковыми поглаживаниями по голове. Недолго они молчали, просто наблюдая за дождем, который так любил Тэ Хён. - Хён, - нарушил молчание младший, натягивая довольную улыбку на лицо, - а давай я тебя покрашу, - Чан Ёль своей возникшей физиономией показал не то чтобы возражение, а больше испуг. С любовью Тэ к разным краскам радуги, можно ждать чего угодно, - что нам обоим рыжими ходить? - Сам свой цвет и меняй, - фыркнул Ёль, получая слабый щелбан. - Я тебя всего выкрашу, - продолжая гадко улыбаться, встал Ким, разглаживая руками шорты. - Как ты угрожающе сейчас сказал... *** Это было просто невыносимо, вот так наблюдать за младшим, его грацией во время переходных движений танца и сексуальным взглядом, наблюдающим за динамичным кольцом Кая, после которого тот выгибается в спине, вытягивая руку вперед и эластично сминая пальцы. Парень так жадно смотрел на своего друга, будто выедал взглядом из него весь опыт, что требовался ему самому, вызывая дикую ревность наблюдающего за ним студента вокального факультета. Ханю казалось, что вся студия пропиталась человеческим ароматом Се Хуна, смешанным с запахом пота, но это ничуть не отвращало, наоборот притягивало. На занятиях Се выглядел совсем иначе: он был живым и чувствительным, в его глазах читалось стремление не меньше, чем у Чони Ина, хотя иногда все думали, что танцы - единственное, что нужно последнему в жизни.. О много смеялся и шутил, не молчал, отсиживаясь в углу, как случалось последние года в общении между этими двумя. Лу Хан очень скучал по тем временам, когда они вместе гоняли мяч по школьному двору, получали люлей от их активного завуча и вместе проводили все ночи напролет за просмотром комедий и ужастиков. Младший тогда был на удивление активным человеком, никогда не оставляющим Лу позади, любящим подколоть его и всех их тогдашних друзей. Но случился он - И Фань. Появился как гром в ясном небе, весь такой сногсшибательный и притягивающий взгляды как девушек, так и парней, среди которых оказался Хань. Будучи еще глупым школьником, он позволил себе без памяти влюбиться в коренастого блондина и оствить дружбу с веселым Се на второй план. Лу Хан очень сильно винит себя за подобное, когда он сломал сердце собственному другу, меняя его встречи на время с Крисом. Футбол стал заменяться на баскетбол, как и улыбка младшего на что-то холодное и измученное. Однако О продолжал вовсю поддерживать лучшего друга, игнорируя некоторые вспышки эмоций Лу по поводу любви к парню. Действительно, после того, как эта новость разошлась на половину университета и смогла дойти до ушей самого Се, китаец боялся, что их и так ослабшей дружбе придет конец. Но Се Хун нашел для себя причину держаться с другом дальше - ведь он не виноват за свою любовь к баскетболисту, его можно понять и простить, как и тягу быть ближе к предмету воздыхания. Так и ушли несколько лет пустого следования младшего за влюбившимся олененком. А Лу продолжал бояться, что О держится с ним из-за неугасающей привязанности с детства, а их дружба давно прошла. Хань остерегался его не только поэтому. Чувства, что зародились в китайце к концу 12-ого класса, вводили его в полный ужас: крепкие объятия друга, его ласковые слова приветствия, безкорыстная забота и неотъемлимое желание помочь оставляли нанем теплые обжигающие отпечатки в районе сердца. Он хотел обнять в ответ, сказать нежное "спасибо" и остаться рядом на ночь. Наедине. В пустой квартире. Потому что дико хотелось взаимного внимания, пафосных фраз вроде "с возвращением, хён", совместной готовки ужина и просмотра фильма, хотя казалось, что в детстве они уже все пересмотрели, а самое страшное, что заставляло старшего пугаться каждого соприкосновения с донсеном, это желание получать приветственные и прощальные поцелуи, объятия, означающие нечто большее, и ревностное внимание ко всем окружающим. Пугало то, что все это увлечение собственным другом может перейти в нечто большее и Лу Хан окончательно запутается в своих чувствах между спортсменом Ву Фанем и танцором О Се Хуном. Увлечения китайца были теми основными связующими с этими двумя, которые оба, как казалось реальным, не примут чувств Лу. Зачем им, таким парням, идти на любовные связи с другим парнем, безумно влюбившимся в двоих? Тогда Лу Хан нашел себе третье увлечение - пение. Когда-то давно отец заставлял его заниматься вокалом, устраивал во все возможные кружки и курсы, заставлял идти на эстрадное, чтобы в будущем хоть как-то оплачивать все их долги. Но парня это совсем не привлекало, он считал, что не имеет к этому способностей и зачем вообще надрывать горло, когда физические упражнения намного полезнее? И он никогда бы не подумал, что примет решение отца и пойдет учиться на эстрадный вокал. Конечно, решиться на такое заставили невзаимные чувства со стооны двух парней, ограничивающих его в других направлениях, но олененок вскоре смирился и даже научился любить свой голос и способности. Именно Джонг Хён помог ему тогда освоиться в новом занятии и принять свое будущее таким, какое оно есть. Джонг был на удивление проницательным человеком, умеющим слушать людей и помогать словом и твердым взглядом, за который зацепился Лу. Правда об ориентации и чувствах китайца так же не скрылась от Кима, который, плюс ко всему, был его ровестником. Чуть позже встречи с Се Хуном, что были заменены на Криса, стали теряться в компании Джонг Хёна, который действительно ему помогал. А поступив в университет, Хань сообразил, что любит Се намного сильнее, чем Фаня или чего-либо еще. Находиться рядом с младшим стало невероятной пыткой и тренировкой собственной выдержки. Но если днем можно было задержаться на занятиях, то ночью было совсем некуда деваться. И тут снова появился Ким, который умело вытаскивал олененка по ночам из стен университета и проводил все время с ним. Казалось, этот парень совсем не спит, раз так ежедневно катает его на машине, пока Лу видит по четыре сна подряд, разваливаясь на переднем сидении черного мерседеса. И так продолжалось до сих пор, до сей минуты, пока занятый танцем Се Хун не заметил следящий взгляд старшего за движением его рук и ног, медленно открывающийся рот и сглатывающий очередную порцию слюны при виде напряженных мышц пресса. - Хён, что ты тут делаешь? - Се возник неожиданно над старшим, отчего тот испугался, отскакивая за пределы аудитории. Лу отвел смущенный взгляд от друга, и немного заикаясь сказал, что заглянул за Тэмином. Конечно, это было вранье. - Его нет сегодня, но есть Кай. Он передаст. - Нет, спасибо, я хотел поговорить лично, - Лу развернулся, собираясь уходить, но его остановила рука танцора, сжимающая его за запястье. Хань несколько раз пытался выдернуть руку, но О сжимал ее только сильнее, показывая, что отпускать не намерен. - Хён, я хочу с тобой поговорить сегодня вечером. Прошу, не сбегай, - внутри китайца что-то больно екнуло. Младший с такой мольбой в глазах смотрел на него, словно они расстаются навсегда и сегодня их последняя встреча. Будто завтра, вернувшись в комнату по утру, он не застанет вещей друга и тот вычеркнет блондина из своей головы, как ненужное воспоминание. Нет, Лу Хан подобного совсем не желал, Се Хун был важен ему, хоть и недоступен. - Х..хорошо, - отозвался Лу, сбегая с глаз младшего и потирая место соприкосновения с его горячей кожей. *** Ближе к вечеру в квартире мистера Пака царила домашняя атмосфера, висел запах краски для волос и по коридору из кухни в ванную носился Ким Тэ Хён с кисточкой, разносветными бутыльками и тюбиками. Аккуратно нанося тягучую жидкость на бледно-рыжие пряди, парень крутился вокруг да около, видимо воображая себя стилистом какого-нибудь молодого айдола. Когда старшему надоедал мигающий свет перед глазами, он хватал Тэ за талию и усаживал к себе на колени, получая ворчание и недовольный взгляд своего "парикмахера". Донсен вскакивал и продолжал маячить и трясти кисточкой над головой хёна, довольно крутя бедрами под песни известных исполнителей. После завершения Ким отправил хёна помыть голову, а сам намеревался стырить у того сигареты и пойти в подъезд вершить темные дела. Чан Ёль запрещал Тэ Хёну курить, будто тот малолетняя девчонка, поэтому второй отчаянно скрывался на балконе или подъезде. Правда набирающий обороты ливень заглушит любой шум, в том числе и выключение воды в душе, а вот "за почтой" можно сгонять прямо сейчас. Все планы полетели к черту, когда, только отворив дверь, он услышал, как старший позвал его к себе. - Ну что те... - не успел Ким завершить свой гневный монолог, как его притянули к себе, уволакивая в глубокий поцелуй. Пак целовал жадно, игрнорируя стекающие с волос капли воды, бъющие его грудь руки младшего и промокающую от мокрого торса футболку. Давая Тэ Хёну глотнуть воздуха, Чан положил ладонь на шею парня, вновь накрывая его губы своими. Тэ облокотился на раму двери, позволяя Ёлю нависнуть над ним. Холодная ладонь проникла под мокрые волосы, начиная медленно поглаживать остывшую кожу головы и не давая хёну оборвать поцелуй. Оставленная открытой дверь в квартиру пропустила внутрь человека. Чувствуя тишину, парень шагал медленно и почти бесшумно, но застыл, видя черноволосого Чан Ёля в объятиях той самой противной копии Бёна. Ладони автоматически сжимаются в кулаки, кровь в венах закипает, а ноги ступают обратно к выходу. - Да пошел ты, - усмехается Бэк Хён, уже замечая, как Пак бежит за ним, крича "хён". Но все бестолку и ведь ясно же. Тэ Хён, будучи откинутым ближе к унитазу, в непонимании ситуации просто хлопает глазами, уставившись на скрипящую дверь. А опять все испортивший Чан хватается за коленки, припадая к полу и намеренно ударяясь головой о ленолиум. Бэк Хён пришел сам, черт возьми, сам! Почему так всегда? Ёль хотел разбиться, выйти через окно, сделать что угодно, лишь бы не понимать того, что натворил. - Хён, я прогуляюсь, - той искры в глазах младшего уже не было, он даже не взял зонта и просто вышел в подъезд, оставляя Пака одного. Ему, в свою очередь, после подобного стало невыносимо тяжело где-то внутри. Все события происходят так быстро, что никто не спевал за ними следить. Ссора -примирение, и вновь по кругу. Тэ Хён давно понял, насколько привязался к Пак Чан Ёлю и каким трудным образом. Без этого дурачка жизнь будет уже совсем не та, но он, как обычно, не понимает ни чьих чувств. Младший тихо закрыл за собой дверь, даже не удивляясь тому, что Пак не ответил. Сейчас он не хотел видеть ни его, ни противного Бёна, который так же, как и Ёль, только масло подливает в их полыхающие отношения. А что ему оставалось делать, когда после страстного поцелуя его кидают и бегут за кем-то другим? Конечно, Тэ не мог вытерпеть подобного, его рвало изнутри от этого глупого режущего в области сердца чувства. Старший ничего не испытывает к нему и даже не думает, вновь и вновь срываясь на психи Бэк Хёна, а с ним, Кимом, просто старается заглушить все свои страхи и боли. О Тэ Хёне, как о человеке, в данном случае совсем не думают. От этого хотелось уйти под землю, разреветься и упасть в бессилии, но он слишком сильный для этого или просто слишком привыкший. Чан Ёль, тяжело поднимаясь на ноги, доплелся до дивана и лег, решая не думать сейчас ни о чем. Он как дырявая сеть, старается всех поймать, но пропускает сквозь себя, всего лишь на пару минут задерживая. Чан просто изучал взглядом потолок, и считал все свои ошибки, сбиваясь со счета. Да, такое количество промахов он в жизни не совсершал, как за последние два месяца. Сам от себя противясь, парень накрыл лицо подушкой, простанывая на всю квартиру от отчаяния. *** - Я не хочу, я не буду, я не смогу! - орал Кён Су, сжимая в руках небольшую бумажку с расписной надписью "Скажи Ким Чон Ину, какой он красивый", - я не буду этого делать, я сказал! - Кто тебя спрашивает, коротышка? - довольно прожевывая большой кусок только что купленного чизбургера, выпалил Чен, ловкими движениями пальцев смахивая крошки со стола. Мин Сок, усмехнувшись и заметив несчастный взгляд Дио на себе, мол "Ты хотя бы спаси от унижения", отвернулся, запихивая в рот очередной кусочек курицы и запивая его горячим латте. - Чья бы корова мычала, Чон-Гулливер-Дэ, - рявкнул До, выхватывая карамельный американо из под носа Чена, на что последний чуть не промахнулся едой мимо рта, начиная жаловаться на мелкосортных воришек, что развелись тут в округе университета, - я не стану выполнять это глупое задание, и не проси. - Не прошу, а приказываю, - холодным тоном объявил Чон, вынимая свой напиток обратно, - я так решил наказывать вас за прогулы репетиций. В курсе, что наше выступление будет в конце года, зимой? Сколько времени? Правильно, всего один семестр! А вы гуляете где попало и без приглашения! - Ну ведь не так жестоко! Почему именно этот шоколадный заяц? Хошь тебя поцелую? Хочешь, хочешь? - Фу, убери от меня свой пылесос, - отодвигая от себя плечи До, Чон Дэ достал небольшой блокнот и ручку, - вот что, гномик. Это мой личный журнальчик со всеми вашими заданиями и количеством выполненных. После и поощрять буду. - Ты кайф что ли ловишь от такого откровенного стёба надо мной? - Ну почему все так быстро догадываются? Ааааа! - наигранно расстроился Ким, разводя руками в разные стороны, - и Монике передай, что ее порция сочной говядины ждет. - Что за Моника? Неужели Бэк Хён? - Да он самый. - Ты заведешь нас в гроб, тролль несчастный! - А вы меня в парикмахерскую за париком, потому что с такой тратой нервов у меня вскоре не останется волос. - Да что ты говоришь, - фыркая себе под нос, Кён Су сложил руки на груди, недовольно имеряя взглядом высоту окон в кафе. *** В коридоре второго этажа общежития горела лишь одна лампа, что висела в самом конце. Из слегка приоткрытой форточки проходил ветерок, шатающий лапму, отчего та мигала, нагнетая атмосферу еще сильнее. Мин Хо, который направлялся в их с Кибомом комнату, нервно сглотнул, вьедаясь взглядом в окно в конце коридора и плавно колыхающуюся грязно-зеленую штору. По телу пробежал табун мурашек, и Мин тихонько отошел назад, морщась от неприятного ощущения. С лестницы стали раздаваться громкие частые стуки и постепенно увеличиваться в своей громкости, от которой Чхве хотел уже бежать, пока не заметил Бэк Хёна. Тот, со слезами на глазах, которые безпрерывно смахивал руками, забежал на второй этаж, сначала даже не замечая смотрящего на него в упор Мин Хо. Не замечал до тех пор, пока случайно не уткнулся к нему в грудь и в испуге не отскочил, выкрикивая что-то несвязное: - Зачем..маа? Ну поче.. е..ее, - начиная рыдать в голос, Бэк схватился за лицо и начал сползать к коленям Мина, издавая заглушенный писк. Пока другой старался поднять его и спросить, в чем дело, старший хватался за штанины, не желая вообще успокаиваться, а когда все-таки открыл глаза, буквально оцепенел. Мин Хо разглядел в глазах парня отражение внутреннего страха и медленное передвижение сузившихся зрачков... Словно за ними кто-то есть. Бён моментально заткнулся, всем своим видом выдавая что-то страшное и приближающееся позади. Слабое дуновение из чьих-то засохших губ, от которых чуть сместилась прядь каштановых волос младшего, и блондин рванул что есть мочи на нижние этажи, возобновляя поток своих слез. Морозная дрожь заставила Чхве остолбенеть, и он действительно боялся обернуться. Раз сердца стук, два... Прерывно поворачивая голову назад, Мин Хо раскрыл глаза, в ужасе осознавая, что только что увидел.